Так назывался старый фильм, где дети с асоциальным поведением и трудным прошлым жили в лагере рядом с животными, которым тоже досталось от людей. У нашей героини, Галины Денисовой, 11 детей (из них 4 кровных, 7 приёмных), 7 кошек и 6 собак. Сейчас с мамой из родных детей живёт младшая, Даша. У остальных уже свои семьи.

Галинин ковчег

Галина выглядит лет на десять моложе реального возраста, как будто невероятный жизненный выбор не тяготит её, а придаёт сил. Слово «устала» Галина произнесёт уже под конец рассказа о жизни своего ковчега.

Накануне встречи был звонок: «Я вам сильно нужна для разговоров? Мне срочно собаку везти к ветеринару. Дети вас встретят, всё покажут. Может, так без меня и обойдётесь?» Договорились, что начнём общаться с детьми, а завершим с мамой.

У калитки слышу грозный лай. Огромная рыжая псина, дворняга с заметной примесью то ли маламута, то ли хаски, всеми силами показывает, что территория защищена. Потом забывает о роли стража, тычется в меня носом, но через минуту снова грозится. Псину зовут Федя. Ему нет ещё и года. Федя — найдёныш, как и вся прочая живность у Денисовых. Даже гуси редкостной окраски, не серые и не белые, с коричневыми перьями на крыльях, были перехвачены по дороге на убой. Теперь живут в отдельном загоне, несут яйца. У куриц, царственно гуляющих по двору, тоже задача снабжать семью яйцами. Умирает птица у Денисовых от старости. В завершение картины мне показывают меланхоличного петуха, который недавно потерял подругу (болела) и теперь бродит в одиночестве, не хочет смотреть на других красавиц.

И во дворе, и дома у Денисовых чисто и празднично. Мы с детьми под руководством Даши, кровной дочери (отличница, художница, красно-чёрный пояс по тхэквондо), обходим участок, фотографируемся под каждым кустом. Восемь человек пытаются поместиться для снимка в маленький «пряничный» домик, предназначенный для двух-трёх детей, в последний момент в толпу вклинивается Федя. По счастью, домик выдерживает. А пёс выскакивает к калитке: мама приехала!

Галина ведёт меня на второй этаж — и дом посмотреть, и в тишине поговорить. Дети воспитанные, отвлекать не будут. Галина размышляет вслух:

— Я все время думала: почему у меня такая тяга к приёмным детям? Вспомнила. В 80-е, когда мама моя была главой администрации, изымали детей из маргинальных семей и поначалу привозили к нам домой. Я их отмывала. Они такие хорошенькие оказывались! Оставить мама не позволяла, говорила: «Сначала своих роди». Я вышла замуж, мужа предупредила, что хочу большую семью и приёмных детей. «Если ты против, — говорю, — то нам не по пути». Он ответил: нет, не против.

Я родила четверых. И стала приёмной мамой.

Ищу сложных детей

Да, я хотела большую семью. Но сказала себе: зачем я буду рожать, если могу спасти ребятишек? Даше, младшей моей, полтора годика было, когда я написала в анкете, что ищу сложных детей. Сил тогда чувствовала в себе много. Мне и в школе, где я работала учительницей, самые трудные классы давали.

Я хотела взять одного ребёнка. Мне предложили троих. Их нашли на мусорном полигоне, где мама их бомжевала. Вике и Жене, близняшкам, было по три годика. В каждой восемь килограмм веса. Серёге, старшему, 6 лет и 11 килограмм. Парня никто в семью брать не хотел. Он головой бился, ходить не умел. Все косяки собирал. А я, наивная, думала: со всем справлюсь.

Мама их не кормила. Представляете, для них вот кожурки были едой. Я когда чистила картошку, они говорили: «Нам есть!» Все продукты для них в новинку. У Вики и Жени волосы и зубы в девять лет выросли. Гемоглобин был 83. Сейчас 137. Уже восемь лет они не болеют даже ОРВИ.

Знаете, как я их разговаривать приучила? Ставлю на стол тарелки с едой, но без ложек. И говорю: ну всё, приятного аппетита, кушайте, мои крошечки, кушайте. Засекла 15 минут — они сидят, молчат. Я как будто ничего понять не могу. Спрашиваю: «Болит животик? Ручка болит, да?» И Вика вдруг: «Ложку мне надо!» Женя за ней повторяет: «Ложку!» Так мы заговорили.

Диагнозы сняли. Проблемы остались

Я ещё тогда в розовых очках была, думала, что все ребятишки одинаковые. Им просто надо заботу, уют, любовь. И правда, многие диагнозы, в том числе РАС (расстройства аутистического спектра), мы сняли. Но проблемы психиатрические у всех остались. Хотя, согласитесь, внешне этого не видно.

Как проявляется? Сестрёнки, к примеру, удержу в еде не знают. У Серёги года два тому назад как лампочка внутри зажглась. Он себя контролирует. Пеку я блины. Спрашиваю: сколько съешь? Четыре, говорит, и всё, больше не берёт. А девчонок я иногда проверяю, даю им есть бесконтрольно. Не остановятся, пока не уберёшь. А если они ночью не спят, могут всю ночь стучать. В общем, с ними непросто в одном доме жить. И мне, и другим детям.

На учебный год я сестёр отдаю в Чумаковский интернат, там коррекционные программы, здесь им учиться негде. Дома близняшки только на каникулах. А Серёга (с диагнозом ОВЗ) благодаря репетиторам «Школы перемен» окончил обычные девять классов с математикой на четыре-пять! Сейчас он работает. Красавец вырос. И кстати, заявляет, что он мой кровный. Хотя и с ним были сложности, да ещё какие!

И на 20 детей любви хватит

В девятом классе учитель велел ему пересесть на первую парту. А в этой школе у них считается, что на первой парте сидеть позорно. Учитель настаивал. Ну, Сергей его послал. Домой приходит: «Всё, в школу больше не пойду!» Я говорю: «Думаешь, мне хочется делать прямо всё, что я делаю? И никто меня не раздражает? Да вот даже ты сейчас раздражаешь. Но я же терплю, и ты терпи». Короче, рассорились до разговоров про разопеку. Он ревёт. Но не сдаётся: «Не пойду в школу!» Слава богу, всё разрешилось. Вы по нему никогда не догадаетесь о его прошлом.

А со школы он приходил, плакал, что его «детдомовским» называют. В школе мне заявляли: «Вы не прикрывайтесь диагнозами! Воспитывайте лучше». У него ещё официально признанная клептомания. И знаете, что в школе сделали? Разбросали в раздевалке мелочь и впустили туда Серёгу. Он всю мелочь пособирал. Это записали на видео, и классный руководитель распространил видео по школе.

Я спокойная. Но ругалась тогда и в школе, и в родительских чатах! Хотя получала даже такие ответы, что Серёга, мол, ворует, мне приносит, так мы обогащаемся. Я из чатов удалилась и больше не вступала. А про себя думаю: почему такое отношение к приёмным семьям? Никто же от беды не застрахован! Случится авария, к примеру, родители погибли, а детей куда? В сиротские учреждения или в приёмные семьи.

Как-то Серёга собрался с ночёвкой к другу в гости, я маме позвонила: «Сын приёмный, у него клептомания. Будьте осторожны». У Сергея истерика: «Зачем ты сообщила, что я не родной?»

Однажды школьный учитель сказал Матвею, моему кровному, что у мамы твоей много приёмных детей, потому ты недолюбленный! Мы как об этом узнали, примчались в школу с разных мест: я, отец и старший сын, уже взрослый. Я говорю учителям: «Будь у меня хоть 20 детей, на каждого найду время и любовь. Сегодня я с этим посижу, если вижу, что ему плохо. Завтра с другим, которому буду нужна».

Вот вы посмотрите: у меня все дети обласканы. Вы же не увидите, что я с Дашей, кровной, обнимаюсь, а с другими не обнимаюсь. Я за справедливость. Есть работа? Все работают. Кто-то накосячил? Кровный, приёмный, неважно — всем придётся ответить.

Трудно ли Даше? Да. У неё с одними детьми отношения сложились, с другими нет. Но притом Даша — моя главная помощница. Сегодня, пока я к ветеринару ездила, Даша плюшек напекла для вечернего киносеанса. С вами экскурсию провела.

Арифметика бюджета и распорядка

Ещё мне говорят, что я богатею на выплатах за детей. Хотите смету? За каждого платят 15 900. Детей надо одеть, накормить, в школу собрать, в Новосибирск в театр свозить, летний отдых организовать — всё на эту сумму. Мы стараемся ни цирковые представления, ни спектакли детские не пропускать. В последнее время цены стали кусучие. Выбираемся пореже. Прошлым летом я всех в Сочи возила. Ну и знакомые, конечно, интересовались, кто же нам путёвку дал. Никто! Сами поднатужились.

Я Вике и Жене перед интернатом осенью купила кроссовки «Адидас», специально выбирала: пусть и дорогие, зато прочные. Приезжают на осенние каникулы, а кроссовки практически без подошвы! Я спрашиваю: вы как умудрились? У меня «Адидасам» уже десять лет — целёхоньки!

Но я вперёд забежала. Живём мы с тремя приёмными детьми, проблемы потихоньку решаем, так проходит пять лет. Я говорю мужу: «Не взять ли нам ещё детей?» У меня же мечта не исполнилась. Я хотела дать детям нормальное будущее, а пока поднимаю психически больных.

Нашла детей в Биробиджане. Только опять хотела одного, а взяла троих: Веронику, Лизу, Таню. Мне звонят: «Приезжайте знакомиться. Это лучшие дети». Я думаю: зачем знакомиться? По первым приёмным я знаю, что может быть. Переделываю документы на троих, еду, 20 минут общаюсь. И вот мы уже садимся в обратный поезд.

Через четыре дня поездки мы как родные. Две из трёх сестрёнок, Таня и Вероника, не разговаривают. И я понимаю, какое у меня прибавление в семействе. Лиза по дороге бесконечные вопросы задавала. А Вероника в поезде и потом ещё полгода дома смотрела в стенку. И как меня видела, всё время что-то в руки хватала. Потому что я говорила: «Вероника, возьми что-нибудь». Ну, куклу, например. И пока не скажешь, что всё, мол, положи теперь куклу, она так с ней и сидела.

Обследовала я этих лучших детей сначала в районной поликлинике. Потом в специализированном учреждении. Все оказались с психиатрическими диагнозами. Ни Лиза, ни Вероника пока не читают. Таня в истерику впадает, когда пять часов наступает. В это время, с пяти до семи, мы уроки делаем.

В семь мы вместе смотрим фильмы: советские мультики, раннего Диснея, «Манюню». Потом обсуждаем. И я ещё вкусняшку даю, чтобы уж точно от просмотра не отказались. А утром я комнаты проверяю. Если там кавардак, то говорю, что ни фильмов, ни вкусностей. Не убираешься? Значит, устаёшь — тогда в кровать не в 22.00–22.30, как обычно после кино, а в 21.

Кайфую, когда помогаю

Я-то устаю? Конечно. Отдыхаю как? Баня меня спасает. И ещё творческие мастер-классы. Рисую. Покажу вам картины, которые мы с Дашей делали из шерсти.

Какая нам помощь нужна? Сейчас юридическая. Например, детей, которые в Чумаково учатся, не принимают в наш школьный летний лагерь: или пусть едут в Чумаково, или регистрируйте их у себя на постоянной основе. Чумаково далеко. Прописать всю команду у себя постоянно — значит, обделить кровных детей. А эта школьная площадка и детям нужна, и я бы могла спокойно на работу отправляться: дети присмотрены, заняты.

Знаете, моя сестра всегда говорит, что я глупая: «Зачем тебе это надо? Путешествуй!» Я отвечаю: ну не кайфую я так от путешествий, как от того, что помогаю ребятишкам!

***

Новый повод кайфовать появился накануне 2024 года. Галине предложили взять девочку. Кате тогда было 11 лет. Слабенькая, педагогически запущенная. На второй этаж поднималась с трудом. К лету наверстала всё! Освоиться новенькой помогли все дети. Галина вспоминает: «Я и попросить не успела!» К лету Катя вытянулась на 20 см, научилась плавать, кататься на велике и роликах, зимой — на коньках.

«Мои дети все много умеют: и вяжут, и рисуют, и танцуют-поют. Вы, на них глядя, в их диагнозы не поверите!

Жалею ли, что так свою жизнь построила? А я другой и не знала. Сначала свои дети шли-шли, потом я в школе работала — все походы, все поездки в театр наши были. С выросшими учениками мы до сих пор общаемся. Так что нет, не жалею. Знаете, чему я научилась за годы работы приемной мамой? Защищать себя и близких. Говорить “нет”. Хотя мне до сих пор ночью позвони — я помчусь помогать».